20.06.2012

Падение на улице Роз

В ночь с 20 на 21 июня 1981 года часть дома номер 9 по улице Розы Люксембург вдруг ушла под землю. Было разрушено 36 квартир. Погибло 6 человек. По истечении 31 года так и не вполне ясно, что же случилось. Сегодня, в годовщину трагедии, мы предпринимаем попытку собрать мнения очевидцев, чтобы сосредоточить внимание на проблеме, которая должна волновать прежде всего ныне живущих.

Прежде чем уступить место очевидцам, вставлю свои «пять копеек». Сам я, житель окраины, от этих событий был чрезвычайно далек. Только что была пережита первая летняя сессия. Заботы в жизни были совсем другие. Тем не менее, и до нашей «Октябрьской» шахты волны дошли. Рассказывали, что дом провалился в шахтные выработки, и все умерли, кроме одного старичка, который в момент обрушения пошел в туалет и так там и остался до прихода спасателей, в неповрежденном панельном санблоке. Официально о катастрофе почти ничего не говорили, в полном соответствии со стилем эпохи.

Десять лет спустя я столкнулся с этой проблемой уже в качестве корреспондента газеты «Город». Теперь можно было говорить обо всем. Мы нашли языкатого маркшейдера в здании Минугля (хоть убей, не помню его фамилию), который нарисовал нам пару схем и объяснил, что виной всему стало нарушение строительной технологии: несущую стену сложили из силикатного кирпича, что строжайше запрещено. Со временем в подвале дома начала скапливаться вода, она размыла стенку из «силикатника» — и дом сложился, как карточный домик.

Потом о доме на Розе перестали говорить. Между тем, эта история с каждым годом становится  все более актуальной. Поэтому мы ее и поднимаем.

Итак, слово очевидцам.

Дом 9 по Розе Люксембург на аэрофотосъемке начала 60-х

На грани разлома

Рассказывает Анатолий Гнутенко (ник на «Донецком» — «Старый»):

Мне повезло, я не жил по этому адресу. Могу поделиться только тем, что рассказали, не только мне, но и всей бригаде Михаил Кунец и Станислав Венжин. Михаил – как пострадавший, Станислав – как очевидец.

В то время я работал на 8-м добычном участке шахты им. М.Горького машинистом горновыемочных машин. Кунец был звеньевым нашего звена.

В тот вечер, 20 июня у нас была крайняя вторая смена, с 14.00 до 20.00. Выехали, помылись и разъехались по домам. Днем, 21.06. к нам на «Мирный» дошли слухи о том, что на Розе ушел под землю дом со всеми жильцами. Немного позже стали говорить, что не весь, только половина. Я, конечно же, никак не связал это с Михаилом, однако когда 22 июня приехал в ночную смену, во дворе шахты нас, бригаду, уже встречал Славик Венжин и рассказал о том, что Миши не будет, так как рухнул его дом.

Станислав в то время жил, где-то там поблизости и дружил с Кунцом. О том, что рухнул дом, он узнал от соседей. Они подняли всех в его подъезде. Прибежал к дому – и увидел, что рухнул как раз Мишин подъезд. Начал спрашивать у людей о Михаиле – но какое там: шум, паника никто ничего не знает. Подобрался к завалу, начал звать. Ничего не слышно. Вдруг в толпе мечущихся жителей увидел жену Михаила, он к ней. «Что и Мишкой?»  Та ничего толком сказать не может. И вдруг голос, такой с ехидцей: «Славик, мне сверху видно все». Подняли головы – и увидели Михаила в оставшейся на весу части кухни: сидит на табуретке в трусах и майке.

Начали прибывать пожарники, кто-то показал им на Михаила. Пожарники начали разворачивать лестницу, а Славик побежал домой, взять какую-то одежду для друга.

По рассказу Михаила, ситуация разворачивалась следующим образом. После смены он пришел домой поужинал, нашел какой-то повод, пропустил граммов 200, немного посмотрел телевизор и уснул. Сколько времени спал, не помнит, вдруг его будит жена, одетая в халат, и кричит, что рушится дом. Михаил поднялся, но не проснулся. Жена помчалась вниз. Михаил, постоял, послушал скрипы и стоны дома и пошел на кухню за сигаретами. Только он туда зашел, как сзади раздался низкий звук: «Ууууух!». Пыль, треск рвущейся электропроводки, звон битого стекла — и тишина. Через несколько мгновений внизу раздались душераздирающие крики. Масштабов обрушения из за поднявшейся пыли он еще не видел, но понял, что с ним все в порядке. Он сверху несколько раз позвал жену, только и  сам почти не слышал своего голоса.  «Жива ли она? Успела ли выбежать? Почему не отзывается?» – сверлила голову мысль. Постепенно пыль осела. Со всех сторон к дому бежали люди. Кто-то его увидел. Спросили — все ли у него в порядке? Внизу кто-то кричал, звал на помощь, кто-то пытался оттащить в сторону какой-то обломок дома, а Михаил курил, сидя на табурете в своей разрушенной кухне на четвертом этаже. Внизу он увидел жену и успокоился — по крайней мере, с нею все в порядке. Ничего другого в той ситуации сделать он не мог.

Вскоре приехали первые пожарные расчеты, милиция, «скорая помощь», с каждой минутой прибавлялось людей. Усиливалась суета. Пожарникам никак не удавалось подъехать к дому, чтобы снять Михаила. Наконец, растолкав людей, они выдвинули лестницу. Ее хватило, но Михаилу вдруг стало как-то боязно. Хоть он был не из робкого десятка, за многие годы работы в шахте побывал во всяких переделках, но здесь испугался узенькой лестницы. Покинуть кухню удалось только с помощью пожарника, который поднялся к нему.

Пока он спускался, Станислав принес брюки и рубашку. Михаил их надел, хоть Станислав и был на голову выше. Рукава закатал, штаны подкатил…

На первых порах пострадавших поселили, в каком то общежитии. Со временем дали квартиры, Михаил и несколько соседей поселились на проспекте Богдана Хмельницкого. Была оказана какая-то помощь от тогдашних городских властей. Михаилу помогла шахта, и отдельно коллектив участка подписал ведомость на перечисление ему однодневного заработка.

Дом 5 по Розе Люксембург, выстроенный одним кварталом южнее по схожеиу проекту

Территория оцепления

Рассказывает Валерий Юрьевич (ник на «Донецком» — =ВАРЯГЪ=):

— В ночь с 20 на 21 июня я ночевал у бабушки с дедушкой, в доме номер 7 по проспекту Гринкевича. Примерно в 6.10-6.15 (нам с дедушкой как раз пора было собираться в сауну) раздался телефонный звонок. Последовал тревожный диалог, после которого дедушка бросился на балкон, выходящий на проспект. После этого он совершил обратный марш-бросок и ответил в трубку: «Да нет, все нормально, всЕ стоЯт!». Как оказалось — звонил какой-то дальний родственник из Москвы, который и сообщил о том, что по «Голосу Америки» только что рассказали о рухнувшем в Донецке общежитии университета. А с нашего балкона были очень хорошо видны верхушки всех четырех общежитий-высоток. Убедившись, что «Голос Америки», как всегда, врет, дед выгнал меня «на разведку». Я пробежался вниз по проспекту и уже через квартал обнаружил причину волнений. Оцепления сплошного еще не было, но со стороны Розы Люксембург на обоих соседних перекрестках уже стояли посты ГАИ, а по двору было организовано патрулирование курсантов военного училища. Дальше мне проникнуть не удалось – мне четко и недвусмысленно сказали: «Пацан, что ты тут делаешь? Брысь отсюда!»

Что я увидел? Желтую пятиэтажную панельную «хрущевку», в которой сложилось полтора подъезда с правой стороны, если смотреть от Розы. Просто стоял дом, в котором тупо не хватало полутора подъездов – на их месте была гора строительного мусора высотой в полтора-два этажа. Выглядело так, как будто часть дома отсекло бритвой или отрубило топором. Провал прошел строго по линии стыка панелей. Ровно семь плит ушло — полностью первый подъезд и примыкающая к первому подъезду часть квартир второго подъезда.

Вернувшись сюда после похода в сауну в середине дня, я застал уже совсем другую картину. Периметр был огорожен заборчиком, оцепление было уплотнено сотрудниками милиции в форме, а вокруг ходило много прохожих в штатском с протокольными физиономиями. Понятно, что никакой фото и видео-съемки никто не вел, да и не мог вести. В соседнем доме номер 2 по проспекту Гринкевича был организован штаб по ликвидации аварии. Постепенно стали просачиваться обрывки информации, начались разговоры и кое-какая картина случившегося начала складываться.

Разумеется, это случилось не сразу и не вдруг. Какое-то время люди уже жаловались на то, что стали появляться трещины в стенах и расходиться межпанельные швы. Чаще, чем раньше начали рваться и течь коммуникации. Но в тот день около полуночи пошел гул и треск — вплоть до того, что возникло устойчивое впечатление — началось землетрясение. Самые любопытные, из тех, кто был еще в состоянии (все-таки ночь с субботы на воскресенье) вышли во двор и обнаружили, что стеновые панели начали расходится. Тут  народ протрезвел — и ломанулся по квартирам с криками: «Люди, выходите скорее!» Этим и объясняется малое количество пострадавших — погибло всего 6 человек: две старенькие бабушки, молодая семья лет 30-ти и совсем молодые мальчик с девочкой, причем девочка в этом доме не жила, а осталась ночевать у друзей после гулянки. Судьба, не иначе…   Серьезно травмированных не было, а мелкие ссадины и синяки никто и не считал.

Тут вставим замечание друга сайта (ник cactus0747): «Ошибочка! Был ОДИН серьезно травмированный — это я. Падение с 5-го этажа… Я тоже, когда все мое семейство решило, что пора бежать, решил зачем-то вернуться к себе в комнату. Ступил через порожек — а вместо комнаты пустота. Слетел до уровня примерно второго этажа, а там меня приняла груда обломков. Сняли меня оттуда (по рассказам, сам-то я потерял сознание) студенты, как раз негры. Только стащили вниз, и тут рухнула на то же место нависшая стена… Вовремя очень… Перелом таза, обширная рваная инфицированная рана, сотрясение мозга, и т.д по мелочи… Пролежал в областной травматологии около 3 месяцев, потом еще в реабилитации на Мандрыкино месяца два… …А в остальном , прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо… ;-)»

После обеда 21 июня все жильцы сохранившейся части дома получили возможность в сопровождении сотрудников милиции зайти в свои квартиры, чтобы забрать личные носильные вещи и документы. Надо отдать должное – все было проведено в максимально короткие сроки и максимально организованно. Никаких случаев мародерства даже близко не наблюдалось. Вспоминается, что по периметру оцепления стояли бочки с квасом, притом совершенно халявным! Это привлекало сюда дополнительный контингент зевак и любителей дармовщинки.

Страшно мне не было. В 14 — 15 лет все воспринимается, естественно, легко. Жутковато  стало один раз — через несколько дней. Я как раз «просочился»  внутрь оцепленного периметра — поглазеть как разбирают завалы. И вдруг один из мужчин, стоявших рядом (видимо сын одной из погибших бабушек), начал прямо как причитать: «Вот, вот — сейчас они маму найдут. Вот — это же ее халат!». Все жильцы к тому времени были уже все расселены по гостиницам города, причем львиная доля – в «Киеве», которая, как правило, всегда стояла пустая. И, насколько я помню, к следующим выходным разборка завалов была завершена. Технику убрали, оцепление свели до минимума, специалисты провели обследование, после чего жильцам разрешили вывезти мебель. И уж после этого дом был разобран – очень быстро, аккуратно и организованно.

Что же случилось на самом деле? Подобного рода трагедии всегда происходят в силу совпадения целого ряда факторов. Во-первых — все-таки неизбежное осаждение пород из-за подработок. Во-вторых — какие-то нарушения проекта. Впрочем, вряд ли они были критичными. В-третьих — все говорит о том, что под этой территорией был «плывунчик» — подземный резервуар воды. А когда строили общежития университета — его пробили. И вода ушла из-под рухнувшего дома в ставок, по пути подмыв подпорные стенки и блоки ленточного фундамента. Косвенным подтверждением последней гипотезы является то, что напротив — через улицу Розы Люксембург так и не построили предусмотренный проектом пятый корпус общежитий. И более того – до сих пор на этом месте ничего не стоит. А ведь такое место – лакомый кусочек!

В конце концов, через два десятка лет на месте рухнувшего дома построили новый дом под тем же номером 9, который преспокойно себе стоит там и уже ничем не напоминает панельную хрущевку. Когда шло строительство, я из любопытства зашел на территорию стройки и посмотрел глубину залегания фундамента. Работа над ошибками была проведена хорошая: думаю, что в этот котлован можно было бы при желании загрузить весь рухнувший дом  — по самую крышу. И кстати, когда его строили, то отступили от улицы вглубь двора ровно на ширину рухнувшего дома.

Дай Бог ему стоять вечно!

Резюме

Психологическим следствием «инцидента на Розе» стал затаенный страх населения города – каждый стал ждать, что подобное может случиться и с его домом. Тем более, что причины внятно не объяснили, все были уверены, что виноваты шахтные подработки, а они ведутся по всему городу. И по всему же городу стоят аналогичные «хрущевки». Значит, делали вывод, судьба дома на Розе грозит всем…

Так ли это? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо иметь точный «диагноз» катастрофы 1981 года. Без него, все рассуждения на эту тему останутся умозрительными. Бесспорно одно: донецкие «хрущевки» не молодеют, а значит – требуют все более пристального внимания. Которого, как правило, нет вовсе…

_________________________________________________________________________

Место нахождения рухнувшего дома на карте Донецка:

Ясенов