15.02.2009

От Бахмута до Новой Каледонии

История Донецка отражена на почтовых марках дореволюционного времени, Советского Союза и независимой Украины. В дореволюционный период было выпущено два вида марок Бахмутского уезда номиналом в 1 и 3 копейки. В советский период городу непосредственно посвящена лишь одна почтовая марка – она вышла в июле 1969 года и была посвящена 100-летию Донецка. За годы независимой Украины вышли две марки и один почтовый блок в честь города.

Как поступал рядовой житель дореволюционной Юзовки, если ему требовалось отправить срочную телеграмму родственнику (знакомому), который был в железнодорожной поездке? Шел он в Юзовскую почтово-телеграфную контору фон Бекмана (что на Первой линии) и за соответствующую плату отсылал телеграмму на станцию по пути следования родственника. Далее события развивались следующим образом. Телеграмма приходила на станцию, ее принимал начальник, который вызывал к себе станционного сторожа. Тот брал телеграмму и, внушая своей униформой уважение присутствующим, брел по залам ожидания, кассовым залам и прочим помещениям, выкрикивал фамилию адресата. Если никто не отозвался, депеша передавалась обер-кондуктору, который был обязан пройти по вагонам поезда и найти-таки злосчастного адресата. Только после этого составу давали «зеленый свет».

По-военному, но без формализма

Изучая список праздничных дней, по которым контора фон Бекмана не производила почтовых операций, можно сделать вывод: поводы для «красных дат» умели найти не только в независимой Украине. В этом списке — Новый год, первый день Св. Пасхи, первый день Св. Троицы и прочие религиозные праздники (общим числом 17), кроме того — день Тезоименитства Государыни Императрицы Александры Федоровны (23 апреля), дни рождения Государя Императора (6 мая), Государыни Императрицы (25 мая), Наследника Цесаревича (30 июля) и прочих членов царской семьи (всего 8). Разумеется, выходными были и все воскресные дни.

Впрочем, специальный ведомственным циркуляром определялось: «Телеграммы принимаются на правительственных и железнодорожных станциях ежедневно в назначенные часы, не исключая праздников». Часы эти устанавливал местный начальник.

В будние дни почтово-телеграфная контора производила «прием и выдачу корреспонденции, продажу почтовых марок и проч.» с 8 утра до 2 часов пополудни. Кроме того, простую корреспонденцию принимали и выдавали с 5 до 7 вечера. Эти часы были строго регламентированы Министерством почт и телеграфов и являлись единым и непременным для всех городов и поселков европейской части империи (кроме столичных и губернских центров). Строгое соблюдение распорядка дня на почтах неукоснительно контролировалось: порядки в этом ведомстве были вполне военные.

Но при этом о принципах здравого смысла старались не забывать. Вот пример. Обычно личность получателя удостоверялась документом — видом на жительство или эквивалентным (предъявлять который, кстати, мог не только адресат, но и его доверенный). Так вот, в дореволюционных почтовых правилах предписывалось: «Предъявление паспорта или удостоверения личности не должно требовать, если данной лицо или подпись его известны почтовому учреждению». И далее: «Почтовым учреждениям вменяется в обязанность во всех случаях руководствоваться общим смыслом настоящего циркуляра, отнюдь не затрудняя публику излишними формальностями».

Доставку пчел гарантируем!»

Как выглядела процедура отправки посылки? Приблизительно так же, как и сегодня. Сформировав посылку на дому (боле популярным типом ее тогда был не деревянный ящик, а узел), вы относили ее в почтовую контору, причем помимо надписи о месте назначения, сама посылка должна была иметь отдельный «сопроводительный адрес» на бланке установленного образца с отрезным купоном. Бланки были разноцветными: белые — для посылок без цены, розовые — для ценных. Продавались они во всех почтовых конторах по 1 копейке за 2 штуки. И, поскольку неграмотный народ еще встречался, работник почты мог, по желанию, заполнить бланк или нанести надпись на посылку.

Цены уже вряд ли о чем-то кому-то скажут, но давайте все-таки посмотрим на одну цифру: за доставку отправлений до 2 фунтов весом в пределах европейской части приходилось платить 25 копеек. Почтовые сборы были: весовой, страховой, комиссионный, за расписку, за сургуч и (при необходимости) за доставку на дом. Оплачивались они почтовыми марками.

Пересылали по почте… Да практически все, что угодно. Даже живых пчел — правда, оговаривалось, что для этого требуются прочные металлические или деревянные ящики с отверстиями для воздуха и что принимаются такие дорожные ульи только для перевозки по железной дороге и пароходам.

Без скандалов, но не без конфликтов

Юзовская почтово-телеграфная контора фон Бекмана, если судить по ее описаниям, была местом тишайшим. Здесь: а) не кричали на посетителей; б) не скандалили сами посетители. Не было: а) изнуряющих очередей; б) работников почты, ушедших в неизвестном направлении на неопределенное время. Похоже, что люди тогда умели еще идти навстречу друг другу. В документах Донецкого областного государственного архива приводится и пример из жизни. По правилам, свернутые в трубку бандерольные отправления не должны были превышать 17 вершков в длину и 2 вершков в ширину. Если обыватель приходил с негабаритным пакетом, почтовый служащий покорно вооружался необходимым инструментом и подгонял бандероль под требуемый стандарт. Причем, что характерно: если клиент был новичком в деле почтовой упаковки, его обслуживали бесплатно (а клиентов в конторе фон Бекмана знали в лицо и новичков от ветеранов отделяли на раз).

Конечно, совсем без конфликтов обойтись не могло. На этот случай близ конторы располагался городовой. Он довольно часто уделял внимание почтово-телеграфному заведению, где его знали, как родного и были в курсе его семейных дел. На крайний случай, он мог вмешаться и успокоить клиента, недовольного тем, что приемщик, например, отказывается принимать посылку с «жирными предметами», утверждая, что это может нанести вред другой корреспонденции и казне (был такой шумный случай в 1911 году).

Кстати, еще одно правило: если обнаруживалось, что в бандерольном отправлении, письме или закрытом ценном пакете вложены деньги, «имеющие отношение к Империи», четверть этих денег конфисковалась.

Каждое слово имеет цену

Кое-что о работе телеграфа. Как уже говорилось, работал он фактически без праздников. Телеграммы не должны были содержать «неупотребительных в языке словосочетаний или оборотов и сокращений». Максимальная длина слова определялась в 15 букв, излишек считался отдельным словом. Отправление телеграммы стоило 15 копеек, стоимость слова составляла 5 копеек (для удаленных частей империи — дороже). Срочность повышала ценность услуг втрое. Если адресата менял место жительства, телеграмма обязательно отправлялась ему вдогонку. Один и тот же текст можно было при желании и необходимости высылать нескольким адресатам (как это делает теперь электронная почта).

Можно ли было из забытой богом Юзовки телеграфировать за рубеж? Вполне, причем в любую точку земного шара. Список телеграфных тарифов для передачи сообщений в другие страны, имеющийся в конторе фон Бекмана, занимал два листа очень убористым шрифтом. Была здесь и Африка, и Австралия, даже Океания. Вот некоторые тарифы на 1906 год: для Австро-Венгрии — 11 копеек, Гибралтара — 25 копеек, Новой Каледонии — 1 рубль 17 копеек. Телеграфировать туда было не намного сложнее, чем в Бахмут или Мариуполь.

Вот таким образом жила и действовала юзовская почта. Совсем не подозревая, что работа этого ведомства может выглядеть как-то иначе.

***

Нас спрашивают

Где расположены ваши донецкие куранты?

Главные часы города украшают здание Главпочтамта на углу улицы Артема и Комсомольского проспекта. Они установлены в 1963 году и имеют чертовски сложное устройство. Во всяком случае, по ним можно определить время в любом часовом поясе земного шара. Интернационализм наших главных часов, безусловно, свидетельствует о том, что Донецк – город, распахнутый всем ветрам. Донецк – город мира.

Из книги «Город, который придумал Юз»

Ясенов