Дикое Поле — историческое название слабозаселенных причерноморских и приазовских степей между средним и нижним течением Днестра на западе, нижним течением Дона и Северским Донцом на востоке, от левого притока Днепра — Самары и верховьев притоков Южного Буга — Синюхи и Ингула на севере, до Черного и Азовского морей и Крыма на юге. Стихийно осваивалось в XVI — XVII веках беглыми крестьянами и холопами, а также заселялось служилыми людьми в условиях борьбы против турецко-татарской экспансии. На территории Дикого поля, в условиях противостояния татарам, возникло и сформировалось казачество.

Вы, может быть, и не догадываетесь, но расположение легендарной Атлантиды известно. Исчезнувший континент, описанный Платоном, находился между нынешними Сардинией и Балеарскими островами. «Расшифровал» его донецкий ученый Александр Петрович Черных. По крайней мере, версия Черных является доказательной. В основе ее – строгий метод, который может показаться немного эксцентричным, но есть у него странное свойство: он все объясняет! Если, конечно, принять на веру его главный принцип.

Speak English, please!

Метод изложен в книге Черных «Древний мир сквозь призму звукосмысла». Он опирается на толкование глубинного смысла того или иного географического названия. Несколько лет назад Александр Петрович так объяснял свой принцип в интервью «Салону Дона и Баса», которое брал у него мой друг и коллега Дмитрий Заборин: «Люди в древности очень много передвигались. Карт, естественно, не было, и чтобы идти по Земле целенаправленно, знать куда идешь, реки и горы на древнем пути назывались таким способом, чтобы первое название повторялось во втором, второе — в третьем частично либо полностью. И таким способом устанавливался древний путь, по которому постоянно шли потоки людей, племена».

Но чтобы пользоваться этим «шифром», взаимоувязанные названия должен был понять любой. И здесь, считает Черных, на первый план выходит древнеанглийский язык, которым владели и легендарные царские скифы, и русы. Чаще всего Черных и расшифровывает древнейшие названия, когда соотносит их с английским. Например, всем известно греческое название Днепра — Борисфен. Переводим: «Bore’s fence», где «bore» — «с трудом пробивать себе путь», а «fence» — «ограда, ограждение». Перед мысленным взором немедленно возникают днепровские пороги, а в «Плаче Ярославны» находим такие слова: «О, Днепре Словутицю! Ты пробил еси каменныя горы сквозе землю Половецкую».

Есть в изысканиях донецкого ученого и версии событий, разворачивавшихся в наших краях, в Дикой Степи.

Игоря били в Донбассе

Что такое «Слово о полку Игореве», известно всем, но до сих пор непонятно, где происходила трагическая битва князя с половцами. В древней летописи ясно говорится о походе 1185 года, который князь Игорь совершил в союзе с другими властителями Новгород-Северской земли. В первом бою русские разбили половцев, но, углубившись в степи, потерпели поражение у речки Каялы.

О том, что такое Каяла и где ее искать, спорят два с лишним века. К примеру, харьковский историк Багалей считал, что Игорь двинулся к Кальмиусу, Карамзин полагал, что он пошел к Азовскому морю. Академик Борис Рыбаков «отправил» Игоря Святославича на юг — к днепровскому притоку Самаре. «Многие исследователи «споткнулись» о реку Сальницу, которая упоминается в походах князя Игоря и Владимира Мономаха. Была версия, что это приток Казенного Торца. Как все исследователи, я искал прямой путь и нашел Каялу примерно в районе нынешнего Карловского водохранилища, в верховьях реки Волчьей, — рассказывает ученый. — Но прошло время, и я доказал Сальницу — ей неожиданно оказалась Бахмутка».

В Дикой Степи работали свои законы передвижения. Время было напряженное, племен кочевало много, встреча с ними далеко не всегда сулила дружескую попойку, и люди ездили по межплеменным шляхам. Черных нашел такую дорогу: она шла вдоль Северского Донца до Бахмутки, а потом поворачивала на юг и выводила к Дону и Азову. Но главное — при толковании названий обнаружилась вторая Каяла! И тут же исчезла вся путаница в толкованиях: ведь в том же «Слове…» Каяла находится то у моря, то у Дона. Оказалось, что другой путь, в обход днепровских порогов, проходил по рекам Волчьей и Кальмиусу — волоком соединяя верховья, а потому обе реки имели одно название. Тюркскими корнями это вполне объясняется: «кая-лы» – значит «скалистая, каменистая» и «кай-йал-лы» — «изобилующая скалистыми, каменистыми грядами». В первом случае можно узнать Кальмиус, русло которого усеяно валунами, во втором — Волчью с притоками Мокрые и Сухие Ялы (йал-лы), где имеются береговые «гривы» высотой до семи метров.

Черных старался учесть все детали: не только названия, но и скорость движения, календарь похода, праздники. Изучив древние свитки до последней буквы, он все расставил по местам. Нашел даже места, где должны быть захоронены павшие русские (и нерусские) воины.

Битва за скифское золото

Другая тайна, связанная с нашими краями – битва у реки Калка, первое столкновение славян с монголо-татарами. Место битвы теоретически находили множество раз, указывая легендарное «место каменисто», но – никаких материальных доказательств. Один энтузиаст из Запорожья указал место сражения после разговора с сельскими пастухами о том, как однажды на холме нашли старинный якорь. В результате, у Каменных Могил появился крест с надписью: «Путник, мы здесь лежим, честно сложив свои головы за Веру и Отечество. Помяни нас, Господи, во царствии Твоем».

Александр Черных считает, что авторы памятника оказались довольно близки к истине: «место каменисто» — это именно Каменные Могилы.

Вот как рисуется картина битвы в одном из художественных текстов: «Князь Мстислав Удатный, его зять Даниил с десятком дружинников поднимались на крутой каменистый

холм. Под копытами скрипела и осыпалась дресва… Вершину холма занимал со своими воинами-киянами князь Мстислав Романович. Окружив стан телегами, воины вбивали в землю заостренные колья — дополнительное укрепление. Вбив же колья в неподатливую землю, они острили их вершины… Черниговцы Мстислава Святославича стояли внизу, под холмом, наособицу и от киян, и от галицких, наособицу же встали половцы Котян-хана. Не воинское хитроумие заставило князей так расставить свои силы, а все усиливающаяся распря меж ними».

Оказались русские князья на месте своей гибели как раз по просьбе Котяна (тестя Мстислава Галицкого), у которого татары побили много народу и многое отняли. Татары, кстати, предлагали не драться, прислали послов, но князья послушали половца, сказавшего, что «сегодня нашу землю отняли, а вашу завтра придут и возьмут», послов порубили в капусту и выдвинулись в степь. Волынцы, галичане и половецкая конница ударили в центр вражеского построения. Но когда во фланг половцам ответила монгольская конница, киевляне и черниговцы не стали помогать отступающим союзникам. И в итоге людская лавина смяла и растоптала черниговский лагерь, а киевляне Мстислава Романовича оказались на своем холме в окружении и после недолгой осады, поверив парламентеру, были убиты.

Но как отыскать это скорбное место? Черных предлагает ничего не выдумывать, а следовать за русским войском по Ипатьевской летописи. Первый ориентир на пути к Калке — древнерусский город-крепость Заруб, построенный для защиты Зарубского брода через Днепр. Остатками его являлось городище у села Зарубинцы Черкасской области.
Второй ориентир — Олешье, где все русские князья переправились через Днепр и двинулись в поле Половецкое. Олешьем («болото, заросшее кустарником, жидким редкостойным лесом») предложено считать острый угол, образуемый рекой Орелью при ее впадении в Днепр. Тверская летопись утверждает, что путь от Олешья до Калки был пройден русскими полками за восемь дней (с 23 по 30 мая 1223 года) минус два дня на стычку с передовым отрядом монголов и саму битву: принимая скорость движения тяжелого конного войска в 50-60 километров в день, можно посчитать, что за шесть дней похода русичи должны были пройти 300-360 километров и выйти к нынешнему Кальчику у села Кременевка Волновахского района.

Но история эта имеет еще один контекст – возможно, более интригующий, чем сама битва. «Поражает не только жестокий драматизм событий и гибель лучших людей земли русской, включая великого князя Мстислава Романовича Киевского, но и загадочное бездействие последнего, — пишет Александр Черных в своей книге. — Придя в урочище Каменные Могилы и «огородившись кольями», он совершенно забывает и о преследовании монголо-татар и о сражении с ними. Носителем какой великой тайны являлся князь Мстислав, принявший за нее смерть в пытках?! Какую тайну русских князей наследовал Мстислав Романович Киевский, внук Ростислава, правнук Мстислава, который был сыном Владимира Мономаха?..»

Наиболее вероятным ответом Александру Черных представляется версия о нахождении в Каменных Могилах культового центра царских скифов, золотую сокровищницу которых унаследовали русские князья. Родоначальник царских скифов Колаксай нашел здесь свое последнее пристанище вместе со священными атрибутами власти — золотой чашей, секирой и плугом. А князь Мстислав забрал тайну усыпальницы с собой в Лету.

Донецкий ученый «разложил по полочкам» только два эпизода из истории нашего края. Но Дикое Поле, перекресток цивилизаций в течение многих веков, хранит столько сюжетов, что хватит на «прокорм» историкам нескольких поколений.

***
Есть вопрос
Почему символом Донецка считается пальма?
Вопрос возник не так давно, поскольку о шедевре юзовского кузнеца Алексея Мерцалов, потрясшем Всемирную выставку 1900 г. в Париже, общественности доложили лишь лет 10 назад. К сожалению, узнать, почему мастеру художественной ковки пришел в голову образ именно этого дерева, уже вряд ли удастся. Как и тайный ход мыслей отцов города, избравших металлическую пальму символом столицы шахтерского края. Поэтому в разговоре с гостями Донецка лучше уходить от прямого ответа на этот вопрос или, говоря образно, пытаться спрыгнуть с пальмы. А еще благодарить Бога за то, что товарищу Мерцалову не вздумалось выковать из рельсы жирафа. Тогда с объяснениями пришлось бы гораздо труднее. Если же приезжие все-таки проявят настойчивость, общность Донецка и пальмы можно объяснить внешней схожестью вышедших из шахты горняков с жителями Черного континента. Теория не ахти, но лучше липа в краеведении, чем пальма на гербе. Не рассказывать же им, что на самом деле никакая на гербе не пальма, а конопля, растение, весьма свойственное региону.

Из книги «Город, который придумал Юз»