20.08.2010

Восточный. Тройник

Молочные берега

Алексей Жуков ждет меня на автостанции «Улица Щетинина». Название, пожалуй, слишком громкое: вся автостанция — «пятачок» в одной из развилок микрорайона. Всем своим видом Алексей олицетворяет дружелюбие и спокойствие. Позже я узнаю, почему.

На микрорайоне Восточный мой спутник прожил всю свою сознательную жизнь. Микрорайон лишь немногим старше. В Донецке все появилось на месте голой степи. Восточный завершил этот процесс (если не считать Донского с Цветочным – но кто их считает?). Кукурузные заросли, фруктовые сады, огромное тепличное хозяйство – и бескрайние поля, уходящие в сторону Макеевки. На таком ландшафте и возник микрорайон Восточный. Современный спальный микрорайон, спроектированный по самым современным градостроительным модам. На всю огромную территорию – только три улицы. Самые непрямые улицы в городе, с поистине женским характером: они извиваются, исчезают, чтобы возникнуть вновь в самом неожиданном месте – и чтобы, в итоге, закольцеваться в себе. Улица Щетинина. Улица Прожекторная. И улица Раздольная.

От целины осталось немного. Главный остаток – балка, которую называют «Молочная», а на старых картах обозначают как «Чумакова». Разглядеть микроскопический поток в этих буйных зарослях нереально. Ручей утекает на запад, где разливается в пруд. Его тоже называют Молочным. Говорят, на берегах когда-то стояло сельскохозяйственное предприятие, снимали надои и сбивали масло… По балке проходит административная граница между Буденновским и Пролетарским районом. По этой или какой-то другой причине, но именно здесь произошло последнее грандиозное сражение «район на район».

Было это в 1989 году. Впрочем, может, и в 1990-м – бойцы уже начинают забывать минувшие дни. Серьезное вышло дело – на несколько сотен человек. Когда, вооруженные палками и велосипедными цепями, ребята шли в балку, то прекрасно понимали, что их ждет. Умирать никто не собирался, но достаться могло крепко. Поэтому младших и слабых решительно отсеяли. Драка получилась суровая, но явного победителя сражение не выявило. Помешало появление милиции. Больше других досталось «прожекторским». Судьба к ним вообще часто была неблагосклонной. Там внутри имелась своя градация: на Старой Прожекторной жил десяток «матерых волков», их по какой-то причине боялась вся улица. А пуще всех дрожали свои же, Новая Прожекторная…

Ну что ж, в истории такое уже было. Иногда какой-нибудь князь Рязанский для собственных подданных был хуже, чем Орда.

Восточный психотип

На баскетбольной площадке – одинокий физкультурник. Он расслабленно бросает мяч в кольцо. Получается неплохо. Пластика, как у Коби Брайанта. Точность – ну, скажем, как у Вадима Пудзырея. Очень неплохо по щетининским меркам…

Спортивная площадка принадлежит школе 124. Спланированный как тройственное целое, Восточный в каждом из своих секторов имел все, что нужно для жизнеобеспечения. Детсад, школа, универсам, пивбар… Время слегка подкорректировало первоначальный замысел. Универсамы, скажем, остались глубоко в прошлом. Но школы выжили, все три. К зданию 124-й ведет прекрасная аллея, окаймленная деревьями среднего возраста с вкраплениями ветеранов флоры – вековых дубов, остатков целинного ландшафта. Сама школа не поражает воображение ничем, кроме веселеньких детских рисунков – ими изукрашены все тыльные стены. Солнышко, домики, цветочки… На Восточном вырастают совсем не пессимисты!

Из-за 124-й школы робко выглядывает террикон шахты «Глубокая» (когда-то принадлежавшей шахтоуправлению имени газеты «Социалистический Донбасс»).  Он не зря выглядит бедным родственником. Восточный – спальный микрорайон в чистом виде. Не привязанный ни к какому конкретному предприятию, он представляет собой сообщество случайных людей, из которых со временем сформировался совершенно особый психотип. Пусть его лучше опишет тот, кто знает о нем не понаслышке. Слово – Алексею Жукову:

— Человек с Восточного очень спокойный, ко всему, что происходит, относится без претензий. Не агрессивен. Поскольку нет массовой связи с какими-то местными предприятиями, нет и сильно развитой местечковой гордости, свойственной, как правило, шахтерским окраинам Донецка. Но и провинциальных комплексов у него нет, к центру города он относится очень спокойно. Да, собственно, жители Восточного по большей части работали и работают в центре – откуда комплексы?  В общем, наш человек самодостаточен, но уважителен по отношению к другим районам.

Симпатичный портрет, вам не кажется?

Торговый вопрос

В самом центре Щетинина есть местечко, которое совершило эволюцию из очага культуры в толковище. Алексей Жуков называет его «трэш-базар». Угрюмый ряд синих контейнеров с пятнами ржавчины. Деловито снующие небритые типы в замызганных майках-безрукавках. Торговый мусор на газонах. И на всем этом пространстве идет реализация продуктов первой и прочей необходимости. Яйца, помидоры, мясо. Шлепанцы, воздушные шары. Все начиналось с заброшенного кирпичного строения, на котором сейчас висит вывеска «Секонд-хенд» — но это мало что значит, вывески тут обновляются постоянно. В 90-е годы возле него образовалась парковка, потом появились грузовики, набитые товаром – торговали прямо с машин. В итоге, получился рынок, обозначенный даже на последних официальных картах города.

У хороших коммунальников есть известное правило: хочешь знать, где проложить пешеходные дорожки — дай сначала походить людям по голой земле, сами протопчут маршруты. Примерно так получилось с рынками в первые годы независимости: они появлялись там, где в них возникала естественная потребность. Кто виноват, что при закладке микрорайона Восточный это не учитывалось? Кто угодно, только не люди, живущие здесь. Тем не менее, расхлебывать последствия приходится именно им. С одной стороны, удобно, когда можно отовариться, практически не выходя из дома. С другой – кто предупреждал этих людей, что жить им придется по соседству с ежедневным круглосуточным бедламом?

Когда они заселились – наблюдали совсем другую картину: просторная площадка у большого торгового комплекса «Пролетарский», на втором этаже которого был даже кинотеатр. Долгое время вокруг этого заведения поддерживалась иллюзия некоторой культуры. Потом, когда прямо на выходе из кинотеатра, прямо под лестницей, стали разливать пиво, самые проницательные поняли: с культурой покончено, пора готовиться к холодам. Случилось это в лихорадочные купонные времена. Прошло двадцать лет, несколько трансформаций – и вот на месте бывшего кинотеатра возник ночной клуб, облицованный темным зеркальным стеклом.

А все универсамы и торговые центры советской эпохи обнулил желтый «кирпич» «Амстора». Супермаркет, имя которого в Донецке – уже немножко нарицательное, стоит на разломе Щетинина и Прожекторной и, как одуванчик – пчел, манит к себе микрорайонного потребителя. Необходимость выехать в центр за покупками трэш-базар и «Амстор» совокупно свели к минимуму. Еще более усилив тем самым самодостаточность Восточного.

Но внутри этой торговой сети происходят удивительнейшие процессы! На Раздольной почему-то появился гастроном «Прожекторный». А на Прожекторной? Конечно, торговый центр «Раздольный»! Удивительные взаимные реверансы, наверняка свидетельствующие о том, что люди здесь хотят жить, как одна большая семья.

Могила донецкого метро

Водоразделом трех составляющих микрорайона служит проспект 301-й стрелковой дивизии. Точнее было бы сказать – 301-й Сталинской ордена Суворова 2-й степени стрелковой дивизии. Под руководством полковника Владимира Антонова она освобождала город, причем двигалась со стороны Макеевки. И хотя и не из той части, которая граничит с Восточным – все равно, наличие проспекта 301-й стрелковой дивизии в этой части Донецка вполне логично.

Гордое имя «проспект» не вызывает возражений, масштаб подходящий: разделенные стороны движения, посредине – зеленый островок. По проспекту 301-й стрелковой дивизии с самого начала существования Восточного осуществлялась связь с центром. Главный тогдашний способ «доплыть» до Большой Земли, троллейбус 11-го маршрута, и сейчас выполняет свою социальную функцию, хотя и в меньшем объеме. От безальтернативности он вдруг перешел к жалкой второстепенности – после того, как на Восточный устремилась лавина маршруток различных номеров. Железнодорожный вокзал, автостанция «Центр», Крытый рынок, Макеевка… Труднее сказать, куда сейчас нельзя доехать прямиком из Восточного. Маршрутки с блеском и потом решили задачу, которая ставилась перед пребывающим в коме донецким метро.

Мы стоим у могилы нашего подземного транспорта. На стыке проспекта 301-й стрелковой дивизии и улицы Буденновских партизан – огороженная суровым бетонным забором территория. Из-за ограды виднеется козловой кран. Тихо, как в Монголии. Не надо заглядывать за забор, чтобы понять: там ничего не происходит. Вообще ничего. Заглянув, видим яму, вырытую в начале 90-х  для каких-то нужд метрополитена. Довольно быстро стало ясно, что планы о подземке призрачны, станция «Пролетарская» никогда не появится — и яму оставили в вечном покое. А на стыке двух важнейших магистралей появилась опухоль, прервавшая привычные транспортные сообщения и создавшая массу проблем для жителей Восточного. 11-й троллейбус перенаправили через только что построенный Цветочный, где по утрам в итоге образовывались грандиозные пробки. Транспортный рай обернулся новым «головняком».

До того, как проспект обезобразили ямой метро, это было довольно цивилизованное место, обрамленное тепличным хозяйством «Совхоз декоративных культур». Там выращивали цветы, а значит — клубились кавказцы. Стояли красивые беленые заборы. Стриглась трава. Была жизнь. Сейчас – кладбище…

Проспект 301-1 дивизии Алексей называет «фантомным» — он начинается из ничего (то есть, из лопнувшей идеи метро) и заканчивается ничем (то есть – степями на границе Восточного и Объединенного). Здесь, где начинает колыхаться ковыль, обрывается вся транспортная инфраструктура. Конечная легендарного 11-го троллейбуса и не менее легендарного 10-го трамвая – на нем в молодые годы Лилия Подкопаева добиралась до мест своих тренировок. На остановке терпеливо ждет народ. День довольно спокойный, но здесь, в конце улицы, как в бутылочном горлышке, возникают жуткие завихрения атмосферы. «Этот проспект – как аэродинамическая труба. Зимой здесь не выстоишь больше пяти минут», — говорит Алексей…

Замаскированное прошлое

Казалось бы – какая на Восточном история? Ведь до 1970 года здесь не было вообще ничего. Но «ничего» — понятие далеко не абсолютное.

На западном краю Раздольной пристроился одноэтажный квартал, зажатый между гаражными кооперативами и улицей Пролетарской. Знающие люди утверждают, что этот край называется Ларинкой. То, что в городе есть гораздо более традиционная Ларинка, рядом с металлургическим заводом, никого не должно смущать. Если каждую донецкую речку норовят назвать Бахмуткой, то почему бы не быть нескольким Ларинкам? Дома налево, гараж направо… Утверждают, что где-то здесь было немецкое военное кладбище, и что люди неоднократно натыкались на захоронения, находили немецкие каски, кости, штыки. Рассуждая логически, можно предположить, что на этом кладбище сейчас стоит гаражный кооператив «Современник». С северной его стороны есть участок, на котором – ну хоть плачь! – не растет ничего, кроме сорняков. Злая немецкая кровь не пускает?

Другой гаражный кооператив – «Градиент» — гнездится на склонах какой-то возвышенности. Холмик – ну и холмик, казалось бы. Мало ли чего в Донецке возвышается. Но и здесь есть своя простая история. До того, как начали строить Восточный, в этом углу был террикон. Кому он принадлежал? Шахте «9 капитальная»? Шахтоуправлению «СоцДонбасс»? Шахте «Первомайская»? На карте города 60-х годов он не обозначен… Впрочем, интрига не в этом. В 1970-е годы террикон приговорили, частично срыли, совсем маленькую часть оставили под гаражами. Казалось бы – умер, так умер! Но нет же…

Как известно, население Донецка делится примерно на две равные группы: противников и сторонников терриконов. Так вот, первые утверждают, что останки террикона неизвестного происхождения до сих пор фонят. И даже петицию какую-то составляли городским властям: мол, половина Раздольной вынуждена «хавать» радионуклиды. Движение не возымело последствий. А вот сторонники терриконов не протестуют. Они продолжают копаться в поисках редкоземельных металлов. И, хочется верить, что-то находят. Любовь к терриконам – чувство благородное, даже если оно небескорыстно.

Зеленые края

Раздольная, на взгляд постороннего, самая зеленая из трех частей Восточного. Если посмотреть на нее с высоты Google Map, впечатление только усиливается. Зигзагообразные в плане многоэтажки плещутся в море зелени, как ушастые тюлени – в акватории Галапагосских островов. Зоркий глаз юного натуралиста углядел на одной из лужаек вид обепихи, которого в Донецке просто быть не может…

Но несправедливо будет утверждать, что Раздольная – зеленая, а Прожекторная и Щетинина – голые и пыльные. Совсем нет. Проект микрорайона Восточный предполагал много работы для «Зеленстроя». И плоды этой работы видны повсюду. Впрочем, когда идешь по грешной земле, чаще бросаются в глаза не подарки флоры, а мусорники и хаос. Но если воспарить до уровня Google Map – все сразу меняется, и ты видишь, что не зря Донецк признавали самым зеленым промышленным городом мира… Правда, это было еще до основания Восточного.

Завершая круг, мы выходим на берега ставка Молочный. Его южный берег – знаменитый берег. Примыкая к фруктовым садам, он всегда составлял с ними некое райское единство. Буденновские старожилы утверждают, что поход в сады на «Молочку» составлял непременную часть культурного досуга местных юниоров. Было далеко – но оно того стоило: яблоки вызревали фантастические. Весь фокус был в том, как перехитрить сторожа. Холодная война между администрацией и молодыми джентльменами завершилась трагически: году этак в 1965-м сторож подстрелил одного из яблочных охотников. Паренек на всю жизнь остался обездвиженным калекой, являя собой живую иллюстрацию одной из главных библейских заповедей.

Ну и, как и во всяком райском саду, на берегах «Молочки» процветала плотская любовь и старались разные змеи-искусители.

От садов и теплиц остался жалкий островок. Мы стоим на берегу пруда, сохранившего привлекательность, несмотря на резкое изменение окружающей среды. На противоположной, северной стороне – одна из трех «китаек», длинных извилистых домов по Нижнекурганской (аборигены зовут их «великими китайскими стенами»). По то сторону «Молочки» начинается совсем другой мир…

Ясенов