Владислав Русанов – один из самых известных современных русскоязычных писателей-фантастов. На постсоветском пространстве он вообще один из самых известных дончан. Есть мнение, что в родном городе его недооценивают – но при этом, газета «Донецкие новости» включила его в свой список «100 известных донецких». Владислав Русанов – интереснейший собеседник с очень нестандартным взглядом на некоторые привычные вещи и со своим восприятием родного города. О нем, о Донецке, мы и пообщались со знаменитым земляком.

 

 

 

О неповторимой прелести спальных районов

 

— Первым моим побуждением было сказать, что любимое место в Донецке — мой рабочий стол с компьютером. Но поразмыслив, я все-таки решил, что любимое место не то, где много работается, а то, где легко отдыхается. Пожалуй, больше всего я в Донецке люблю старые спальные районы. Не новострои, утыканные многоэтажками с подземными паркингами, химчистками и ночными клубами, а построенные лет сорок-пятьдесят назад, в середине прошлого века. Здесь чувствуешь себя так, как будто из-за границы вернулся на родину. Здесь тихо, уютно, бабушки на лавочках, дедушки «забивают козла». Здесь строят детские площадки, не дожидаясь ЖЭКа. Здесь всегда здороваются, здесь любой — плохой или хороший — поступок тебе могут вспоминать до конца дней.

 

О донецком бардаке

 

— У меня нет какого-то определенного нелюбимого места в Донецке. Они возникают время от времени, а потом исчезают. Всегда задаюсь мыслью, почему, когда у нас что-то начинают строить, пускай даже очень полезное и красивое, вокруг возникает нечто, напоминающее «Зону», зайти в которую может хотеться только отъявленному сталкеру? Сорванный асфальт, спиленные деревья поперек дороги, залежи песка и щебня, не уступающие скифским курганам, грязь, взрезанная и растасканная колесами многотонных автомобилей… Поневоле начинаешь менять маршрут, обходить это стихийное бедствие десятой дорогой. Потом, конечно, стройка заканчивается, возникает красивый бизнес-центр или магазин, даже клумбы разбивают и привозят подращенные деревья. Но осадок-то остается, и привычка ходить по другой улице.

 

О шансах Донецка стать западным городом

 

— Как по мне, так он уже сейчас западный. Просто города на западе тоже разные. В Лондоне есть фешенебельный Вест-Энд и промышленный Ист-Энд. Есть тихие городки с коттеджами и белыми заборчиками, а есть торгово-промышленные гиганты с небоскребами. И все они разные, потому не знаю, с каким именно городом следует сравнивать Донецк, чтобы утверждать «западный» он или «восточный». А дело, скорее всего, не в планировке или инфраструктуре, дело в жителях. Дончане — западные люди. Дети Марфы, если вспомнить Редьярда Киплинга.

 

«Это на них во веки веков прокладка дорог в жару и в мороз.

Это на них ход рычагов; это на них вращенье колес.

Это на них всегда и везде погрузка, отправка вещей и душ,

Доставка по суше и по воде Детей Марии в любую глушь».

 

О том, насколько жизнь в Донецке располагает к творчеству

 

— Подозреваю, что не больше и не меньше, чем любой другой город. Творчество живет у человека в сердце, а не в соседнем сквере или близлежащем костеле. Да, в Донецке труднее самореализовываться людям искусства — поэтам и прозаикам, художникам и скульпторам, музыкантам и певцам. Наверное, виной тому образ «всесоюзной кузницы», который долгие годы усиленно создавался и поддерживался. Может быть, поэтому многие одаренные молодые люди либо пытаются уехать из Донецка, либо направляют творческую энергию в другое русло — бизнес, реклама или техническое творчество, в конце концов. Ничего, это со временем пройдет. Как по мне, так лучше быть литератором в городе, где тех писателей раз, два и обчелся, чем там, где их, как говорится, как собак нерезаных. А ментальность со временем выправится. Сумели же в Луганске — тоже городе мрачно-промышленном — создать издательство, которое уже дважды номинировалось на лучшее издательство Европы от Украины?

 

О трех современных состояниях Донецка

 

— «Рассветный шквал», «Полуденная буря», «Закатный ураган» — какое из этих названий ваших произведений больше всего подходят Донецку?

 

— Все три подходят. Во-первых, это ветры, мощные, сметающие все на своем пути. Во-вторых, Донецк сейчас переживает все три состояния. Закат горно-добывающей промышленности, рассвет высоких технологий, полдень… А полдень у нас всегда. Помните, была такая передача на советском радио – «В рабочий полдень»?

 

О бессмысленности донецкого метро

 

— Донецкое метро – это альтернативная история. Есть и такой поджанр в фантастике, когда автор размышляет на тему «что было бы, если бы…». Спору нет, вещь нужная и полезная. Особенно это понимаешь, возвращаясь из Москвы, Питера или Киева. Но, с другой стороны, будучи горным инженером, я понимаю, с каким колоссальным трудностями связано его строительство, а потом еще и поддержание в работоспособном состоянии. Вот и задумаешься, а нужен ли нам еще один малорентабельный, дотационный транспорт?

 

Об уважении к местной истории

 

— Нужно ли сохранять старые здания в центре города, даже если они не представляют особой архитектурной ценности? Вот лично мне, почему-то кажется, что нужно. В любом случае, это история. В каждом из этих домов кто-то родился, умер, влюбился, испытал первые трудности, достиг первого успеха. Может, это и не история города в целом, но история горожан. Она имеет право на жизнь. Человек должен иметь возможность сказать внукам, гуляя с ними по улице: «Вот в этом кинотеатре мы познакомились с вашей бабушкой». Для сравнения приведу фразу, которую все чаще и чаще приходится говорить сегодня: «На месте этого офисного центра когда-то был кинотеатр, где мы…». Ну, и так далее. Как говорится, почувствуйте разницу.

 

Об умозрительности  пальмы Мерцалова

 

— Символ нашей области, однозначно, террикон и шахтный копер. А пальма Мерцалова слишком умозрительна, слишком надумана в качестве символа. Как создали ее для выставки в Нижнем Новгороде, так и гуляет потом — то Париж, то Санкт-Питерсбурх…

 

О главной проблеме дончанина

 

Мои многолетние наблюдения показывают, что самая главная проблема дончанина (среднестатистического или как говорил профессор Выбегало «ан масс») в том, что он все время стремиться кому-то что-то доказать. Даже поговорка такая есть: «Чтобы все, как у людей было». И покупают при невеликой зарплате дорогущие мобильные телефоны, тащат в дом компьютеры с двухъядерными процессорами, а потом используют их, чтобы фотографии друзьям показывать, берут в кредит автомобили, а потом денег на качественное техобслуживание и правильный бензин не находят… У соседской Люськи дочка на скрипке играет, значит, и моя будет. А девочка мечтает выучиться хорошо рисовать. Когда средний дончанин начнет совершать поступки, продиктованные внутренней потребностью, а не пресловутым общественным мнением, проблем у нег и его окружения станет гораздо меньше.

 

О донецком радушии

 

Несмотря на популярный стереотип, дончане вовсе не являются агрессивными людьми. Дончане по природе радушные, хлебосольные, готовы прийти на помощь при первой же необходимости. Я наблюдал картинку, как в грязищи забуксовал «Запорожец». Позади образовалась длинная пробка из престижных иномарок, водители которых, в конце концов, не выдержали, вылезли… И вытолкали «Запорожец» из грязи. Я с трудом себе представляю, чтобы подобное случилось в другом городе. Образ агрессивного «донецкого бандюгана» создан во многом искусственно в обозримом прошлом. Москвичей квартирный вопрос испортил, а нас большая политика. Иногда очень трудно сдержать агрессию, когда на столичном парадном видишь объявление: «Не ссы в подъезде, ты же не донецкий». Прошу простить за «мой французский», но из песни слова не выбросишь.

 

О любимом маршруте для прогулок с гостями города

 

— Да приходилось мне водить гостей из Северной Пальмиры. Они смеялись. У нас говорят, там дворец, там памятник, а ты водишь, показываешь – там минуглепром, там главпочтампт… А поход мы, обычно начинали с книжного рынка, что на «Маяке» — он у нас огромный, не в каждом городе, мнящем себя культурной столицей, такой имеется. Потом шли по Артема – «старый» планетарий, ДонУГИ, ВНИИГД. Перебирались к краеведческому, смотрели каменных баб-с и рядом, перед экспоцентром, всю ту же пальму Мерцалова. И Кобзон, шагающий «аки по суху». Сейчас добавился еще один «экскурсионный» объект – «Донбасс-Арена». Потом опять шли по Артема — Бубка, Артем, Юз, Спасо-Преображенский собор, Соловьяненко, Т-34, оба театра, площадь Ленина, «Минугля», 2-й корпус ДонНТУ, проходческий комбайн рядом с первым корпусом. Если выходной день, почему же не свернуть к памятнику Стратонавтам и не побродить среди художников? А после, если остается время, можно просто ходить по линиям — не по улицам, а именно по линиям — старого города, примыкающего к металлургическому заводу. К концу дня уже никто не мог назвать Донецк городом без истории.

 

О том, что можно сделать, «имея денег, как у Ахметова»

 

— Ой, не люблю я сослагательного наклонения… Да и большие деньги накладывают большой отпечаток и ставят в совершенно определенные жесткие рамки. Ну, так, навскидку… Ринат Леонидович построил и открыл один из лучших стадионов Европы. Почему бы мне не построить, принимая во внимание нежданно свалившиеся миллиарды, лучшую библиотеку Европы? Или еще интереснее – научно-образовательный центр, чтобы Оксфорды с Гарвардами обзавидовались, а Сорбонна и Пражский университет плакали от бессильной злости. Кстати, хорошая мысль. Найти бы только миллиардера, готового поделиться со мной капиталом.

 

О своей модели альтернативной реальности для Донецка?

 

— А зачем Донецку нужна альтернативная реальность? У нас и текущая реальность такая, что успевай поворачиваться. А начнешь что-то выдумывать, обязательно или в утопию воспаришь, или в антиутопию скатишься. Получится или какая-нибудь планета Альфа, где все скучные да вялые, зато счастливые и с одухотворенными лицами, или кошмар постапокалиптический, когда самое дорогое – еда и патроны. Так что пускай Донецк живет в своей реальности, нелегкой, зато нескучной.

 

О любимой донецкой байке

 

— Я все наши байки люблю. Хотя почти все байки, повествующие о городе, а не о конкретных исторических личностях, могут быть приписаны любому другому крупному городу или заимствованы оттуда же. Исключение составляют, пожалуй, шахтерские байки. Одну из них я не нашел в интернете, поэтому расскажу здесь.

Как известно, шахтеры работают под землей. Горно-добывающее предприятие – объект повышенной опасности, где нужно очень строго соблюдать правила техники безопасности. Поэтому все рабочие проходят регулярные инструктажи по ПТБ, проверки знаний, аттестации и тому подобное. Правда, они не всегда торопятся их выполнять, но это уже вопрос из другой области…

Работала себе бригада и одного горнорабочего звеньевой отправил по делу – то ли принести, что-то нужно, то ли, наоборот, унести ненужное. Шагая по штреку (если кто-то не в курсе, это такая магистральная горная выработка), тот почувствовал дискомфорт в сапоге – ну, вроде, как камешек под пятку попал. Поленился разуваться, а просто стал дрыгать ногой. Я сам так часто делаю в аналогичной ситуации. Дрыгнул раз, другой, камешек не уходит. Тогда, чтобы помахать ногой как следует, он решил придержаться руками за изолированный кабель, который тянется вдоль выработки. На беду, по тому же штреку спешил навстречу с поручением молодой практикант из профтехучилища, совсем недавно прослушавший подробный и красочный инструктаж по оказанию первой помощи при поражении электротоком. Он увидел, что человек, схватившись руками за кабель, совершает судорожные движения ногой. Спасать надо товарища! Практикант поступил, как он думал, по инструкции. Схватил лом и ударил горнорабочего по рукам, чтобы отсоединить его от источника напряжения. В итоге один герой пролежал полтора месяца в больнице с руками в гипсе, а второй получил строгий выговор, ибо лом металлический и является проводником, а бить нужно было хотя бы черенком от лопаты.

 

О вреде самодостаточности

 

На мой взгляд, самодостаточность – признак апатии и равнодушия. Это могут себе позволить далеко не все города, а только долгожители по историческим меркам – Рим, Афины, Иерусалим, возможно, Киев и Москва. Донецк – город-юноша, город-подросток. Ему положено дергаться, суетиться, набивать шишки, бороться за место под солнцем. Потому и сравнивает он себя как со старыми, «матерыми» городами, так и с ровесниками. Но сравнивать не значит копировать. Донецк все равно идет своим путем. Какой-то опыт перенимает, какой-то обретает сам. И мы проходим этот путь вместе с ним. Потому, что это наш город, а мы его жители.