В ноябре 1873 года у северной границы дачи Трудовой был заложен первый шурф Вознесенского рудника.

Отсюда ведет начало нынешний Петровский район Донецка, которого могло не быть в нынешнем развитом состоянии, если бы не два человека и не два обстоятельства.

Земли, на которых появился Вознесенский рудник, принадлежали помещику Петру Александровичу Карпову. Это человек не должен был заниматься угледобычей. Блестящий русский офицер, он начал делать карьеру при Генеральном штабе и, по всеобщему мнению, стал бы звездой российской армии. Но узнав о том, что брат Александр оказался в сложном положении из-за ряда безрассудных поступков, он бросает все и едет в родовые имения – на юг Бахмутского уезда Екатеринославской губернии, в имение, подаренное их с Александром дедушке светлейшим князем Потемкиным (за доблесть при разгроме турок и татар).

Из общих владений Петру выделили кусок, примыкавший к речке Лозовой. Но даже обосновавшись здесь, новый помещик не помышлял об угледобыче. Он попытался заработать деньжат на более привычном для России промысле: на водочном. В 1872 году Карпов основал винокуренный заводик. Дела, в принципе, пошли. «Карповка» пользовалась изрядной репутацией в округе и бойко шла в Бахмутском и Мариупольском уездах. Может, на водочном бизнесе Петр Александрович и сосредоточился бы, не появись рядом с его владениями персонаж, изменивший и судьбу помещика, и облик его земель.

Это был Александр Андреевич Ауэрбах. Немец, из обрусевших во втором поколении. Валентин Пикуль в очерке «Ртутный король России» описывает его лапидарно: «Франтоватый молодой господин с элегантной бородкой». Арендовав соседние земли помещиков Рутченково для французской компании Societé Minière et Industrielle, он развернул там кипучую деятельность. Предаваясь своей обычной фантазии, Пикуль придумывает слова, якобы сказанные Ауэрбахом жене, когда они направлялись из Петербурга на Юг: «Не взыщи, моя прелесть, но волшебной жизни не посулю: поскучай в Таганроге, а я буду мотаться по холмам Донбасса».  Ауэрбах, любивший свою геологию до умопомрачения, познакомился с помещиком Карповым и стал рассказывать ему, какие богатства могут скрывать недра его земель. В конце концов, Петр Александрович не вытерпел и согласился попробовать. В ноябре 1873 года пробили первый шурф. И сразу же обнаружили два пласта угля! Вдохновившись, Карпов решается на постройку первой шахты. Так начинался Вознесенский рудник, так начиналась Петровка…

Между прочим, до революции Вознесенский «сеттльмент» считался очень обустроенным рабочим поселком. Карпов старался сделать жизнь своего персонала сносной. И тут чувствуется влияние практичного немца Ауэрбаха, который считал вредным держать шахтера в скотских условиях (что широко практиковалось) и писал: «Сознавая, что от голодного нельзя требовать хорошей работы, я кормил своих шахтеров возможно лучше, отпуская на каждого по фунту мяса в день и давая им в обед по чарке водки». Позже, на Урале, куда Ауэрбах перебрался из Донбасса, про него сочинили стишки: «Всем рабочим сделал хаты, за постой не брал он платы – так уж он хотел…» В общем, был большой либерал. Несостоявшийся водочный король Петр Александрович Карпов – тоже.