ХОЛЕРНЫЙ БУНТ

Холерный бунт– самое знаменитое выступление народных масс в дореволюционной Юзовке.

Он начался 2 августа 1892 года по нескольким причинам, сошедшимся в одно время в одном месте. Причиной номер один стала эпидемия холеры. Характерно, что к концу лета она уже пошла на спад. Даже был объявлен благодарственный молебен по поводу избавления от страшной беды. Но к тому моменту переживания народа достигли критической точки, и в избавление поверить было трудно после огромного количества смертей, случившихся в Юзовке за последние месяцы.

Сказать, что состояние медицины и санитарии в поселке оставляло желать лучшего – значит, не сказать ничего. Будущий писатель, и уже тогда – гуманист Викентий Вересаев в начале 90-х годов XIX века работал в одной из рудничных «больничек». Он оставил душераздирающие записки, где представил свидетельства (в том числе, и графические) нехватки лекарств и дефицита лечебных площадей. Тогдашняя «научная» медицина с холерой справиться была не в состоянии. Народные средства давали иногда лучший эффект. Отсюда – недоверие народа к лекарям. Оно наложилось на общее недовольство жизнью в грязном поселке, скотскими условиями труда, а также (и это был немаловажный фактор!) – нелюбовь к евреям, которые к тому времени уже укоренились в юзовском бизнесе и в заведениях которых шахтеры и металлурги оставляли последние копейки.

Стихийный антисемитизм проявился с первых же часов «холерного бунта». Началось все вдруг — в Новом Свете, возле Базарной площади. Кто-то предложил разобраться с врачами, которые «морят народ». Более прагматичные предложили сначала разобраться с евреями-лавочниками. Их заведений на Новом Свете было – пруд пруди. И начались погромы…

Бунт продолжался два дня, перекинулся с Нового Света на Ларинку. В конце концов, присланное военное подразделение рассеяло смутьянов. Да и подогревать энтузиазм стало нечего – разгромили все питейные заведения, какие только могли, в том числе знаменитый кабак Дронова под непонятным названием «Бювет». В общем, «холерный бунт» испустил дух, не дав никому из его участников желанного облегчения. Тех бунтовщиков, вина которых была очевидна, подвергли экзекуции («небу было жарко, так пороли. Стон стоял на площади. До полусмерти, как в доброе старое время»). Осенью в Мариуполе состоялся суд, приговоривший четырех самых отъявленных смутьянов к смертной казни – а всего «по делу» пошло 81 человек, и все понесли какое-то наказание.

В общем, юзовскому пролетариату «холерный бунт» не принес, как говорится, ничего хорошего, кроме плохого. А вот для Юзовки он оказался переломным событием. Возмущенные массы спалили чуть ли не половину домов в Новом Свете. В последовавшие месяцы центр города был застроен фактически заново. По мнению начальника отдела краеведческого музея Жанны Крыжной, с 1892 года можно вести отсчет той городской застройки, которая сформировала лицо старой Юзовки. Конечно, линейная планировка была применена раньше. Но на ее заполнение «холерный бунт» повлиял очень сильно. Бессмысленный и беспощадный, он, как это ни парадоксально, изменил город к лучшему.